Когда в ее роднгой дом нагрянула война, Галина Васильевна Руденко была подростком. Несмотря на юный возраст, ходила в разведку, оказывала медицинскую помощь тяжелораненым бойцам. Сейчас Галине Васильевне идет девяносто второй год. Она активно занимается творчеством, сочиняет стихи, поёт романсы. И хранит память о годах своей юности, опаленных жестоким огнем войны.
Город самых добрых людей
О городе Сталино (ныне Донецк) Галина Васильевна Руденко вспоминает с особой теплотой. Ещё бы, ведь это её родная земля! Она говорит о довоенной жизни и в глазах у неё теплится грустный огонёк.
— Мне уже 91 год, а свою малую родину, Донбасс, забыть до сих пор не могу. Город Сталино – это земля сталеваров, шахтёров. Все заводы были в центре, а вокруг них — шахты. На нашей, восьмой, шахте «Чулковка» трудились самые добрые на свете люди, — вспоминает Галина Васильевна.
— Каждый вечер народ собирался отдыхать около Дома культуры. Были все, от мала до велика. Играл духовой оркестр, люди танцевали, гуляли по аллеям, качались на качелях-лодочках. А сколько свадеб было сыграно в этом парке!
Но вот наступил тот самый роковой день — 22 июня 1941 года. Началась война и вся красота города отцвела. Некому стало играть в оркестре, некому танцевать, да и не до этого было.
Ворота в ад
Немцы громили город Сталино с особой жестокостью, так как полагали, что он был назван в честь Иосифа Сталина. На самом деле раньше город назывался Юзовкой. После того, как в нем построили заводы, где варили сталь, и родилось название Сталино – город стали. А немцы поняли по-своему. Город был разрушен до основания.
Немцы бомбили каждый день. Русские отвечали им тем же. Сталино стал своеобразным полем битвы, «воротами в ад». Город трижды переходил от русских к немцам и был полностью разгромлен.
С этого момента начинаются одни из самых тяжёлых страниц жизни Галины Васильевны.
— Ночью мы бегали к баракам с нашими военнопленными, успевали передать им еду и убежать, пока полицаи не видели. Однажды мы с Верой Лавровой понесли еду и попались. Полицай открыл по нам огонь из автомата. Я была ранена в ногу, а Вере пуля попала в левое плечо. Я закричала: «Ну, фриц проклятый!». Так он наставил на меня автомат и стрелял, пока не выпустил всю обойму. Но, видимо, специально вокруг меня, потому что хохотал.
Галинка-Сталинка
На шахте было много тяжелораненых немецких офицеров. Им срочно нужна была кровь именно от девушек 13-14 лет. Мама чудом ухитрилась отправить Галю в Одессу к бабушке. Где пешком, где на бричках, где в телячьих вагонах со всяким грузом, она добралась.
— Немцев временно не было, а взвод русских стоял в речном порту, но вражеская авиация всё равно бомбила каждый день. Все, кто мог, бежали помогать раненым.
После бомбежки Галина Васильевна поила, кормила, перевязывала раны. А во время обстрела подносила ящики с патронами.
— Все солдаты называли меня Галинка-Сталинка. Однажды у меня на руках оказался смертельно раненый майор Миша Одессит: ранение в грудь и левую руку, а в правом плече торчал острый осколок, врезавшийся очень глубоко. Фельдшер мне на ушко сказала: «Он на исходе». Миша все время просил вытащить ему этот осколок и я не выдержала, схватила осколок зубами и выдернула. Майор вздохнул с облегчением, стало немножечко легче.
Ночью разразился жестокий воздушный налет, но Галина успела убежать домой. А утром уже была тишина… Почти никого в живых не осталось. Не стало и майора Миши.
Вместо дома — руины
— Вскоре немцы вошли в Одессу, и я решила вернуться в свой родной город Сталино. По приезде домой я ахнула. В нашем квартале расстреляли всех проживающих там евреев. Боже! Там же было много маленьких деток и пожилых людей. Из русских остались три семьи. А центр города был неузнаваем — одни руины. Как же это было страшно!
В здании бывшей телефонной станции, где до войны работала мама Галины Васильевны, немцы устроили свой штаб.
— Я вызвалась им помогать — убиралась в кабинетах. А сама потихоньку бросала в мусор скомканные не нужные и нужные бумаги, затем выносила во двор, а вечером вытаскивала важные документы. Вечером к столовой приезжали пьяные немцы. Я отдавала эти документы командиру нашего подполья, комбату Бачинину.
Кубанка в подарок
Вскоре в город с боями начали пробиваться советские войска. Расположились они в парке имени Ильича. Галина Васильевна признается, что всё, что происходило дальше, было похоже на кошмарный сон. Ее позвали помогать раненым. Практически у всех солдат были серьёзные, большие раны. Утром, кто всё ещё был в состоянии ходить, шли к Бачинину. Он отправлял бойцов в разведку. Две группы ушли и не вернулись. С третьей комбат отправился сам. На следующий день раздался чей-то крик: «Бачинина привезли!»
0 -О Боже! Разворочен весь живот разрывными пулями. Он то терял сознание, то приходил в себя. «Ну я им жару дал. Я их положил больше», — говорил он еле-еле. Умирал он до вечера, лёжа на траве. Все оставшиеся бойцы, кто как мог, приползли к нему, чтобы попрощаться. Последний раз комбат пришёл в себя, обвёл ясным взором окруживших его и сказал свои последние, напутствующие слова: «Берегите землю русскую, а мы всё равно победим». Похоронили его около памятника Ленину и поставили звезду. По окончании войны его перенесли в братскую могилу.
— Один из раненых, за которым я ухаживала, был родом с Кубани, прозвище у него было Атаман. Мне за то, что я за ним ухаживала, он сшил шапку-кубанку, правда, не из настоящего меха. А потом сказал: «Ты теперь наша кубанская казачка!» Сшитую для меня кубанку я носила почти десять лет и всегда помнила о нём. И даже, когда уже с мужем и маленькой дочерью уехали по направлению партийных путевок в город Бокал, Челябинской области. И вот мы на фото, где я в этой, сшитой во время войны, кубаночке.
Виолетта Герасименко, Лидия Яндимирова, волонтеры молодёжного медиацентра Сургутского района «Люди R».