Набрались опыта. Свекровь и её мать невзлюбили меня с первой встречи…

Всю свою жизнь я мечтала не о деньгах, путешествиях или дорогой машине — я мечтала о спокойствии и тишине. И только сейчас, когда мне уже исполнилось пятьдесят шесть лет, я чувствую себя счастливой.

Со своим мужем Сашей я познакомилась в далёком 1987 году в поликлинике нашего райцентра. Мы оба проходили медкомиссию: я устраивалась воспитателем в детский сад, а Саша — трактористом в совхоз. Слово за слово, и договорились о встрече. А через полгода поженились.

Любили ли мы друг друга? Наверное, да. Нам было хорошо вдвоём. Тем более, что жили мы отдельно от родителей — нам, как молодой семье, совхоз дал двухкомнатную квартиру. Я перевелась работать в местный детский сад, завела подруг. Мы с Сашей сделали ремонт, он построил сарай для курочек, загон для поросёнка. В общем, стали, жить не хуже других.

Хотели и ребёночка сразу родить, но не получалось. Это нас тогда не беспокоило, вся жизнь же была впереди. Другое тяготило меня: отношения с моей свекровью, тётей Таней и её матерью Егоровной. Они с первой встречи меня невзлюбили. Я не понимала – почему? Обращалась я к ним уважительно, старалась помочь во всём, родители мои — уважаемые люди в нашем посёлке, педучилище я окончила на одни пятёрки. Не понимала я их неприязни.

Когда тётя Таня или Егоровна приходили в гости, они всегда искали, к чему придраться. И находили: то пыль на полке, то суп недосоленный, то огород неполотый. Начинали причитать: какой, мол, несчастный Сашенька, вместо того, чтоб жить счастливо с хозяюшкой-женой, мучается со мной – неумехой, да ещё и неспособной родить. Они это всем повторяли: и Саше, и дяде Славе, моему свёкру, и всем подряд знакомым. Но свёкор и Саша всегда были на моей стороне, да и сёстры Саши, Вера и Галя, относились ко мне вроде бы неплохо.

Через два года после нашей свадьбы свекровь постановила переселить к нам Егоровну. Я была в отчаянии, но отказаться не могла — боялась, что муж подумает обо мне плохо и разлюбит меня. Свекровь заявила, что у нас всё равно детей нет и, скорее всего, не будет, так что места в квартире хватит. В общем, Егоровна переехала жить к нам. Ночью она через каждые полчаса, громко шаркая ногами, ходила в туалет через нашу комнату. О возможном рождении ребёнка я теперь думала с ужасом.

Три кошмарных года прожили мы с Егоровной. Целыми днями старуха рылась в наших вещах, продуктах и документах в поисках, к чему бы придраться. А потом со злобной радостью делилась найденным с тётей Таней, которая приходила проведать любимую мамочку.

Я долго терпела, но все-таки начала подумывать о разводе. И тут Егоровна заболела — подхватила двустороннее воспаление легких. Положили её в больницу, а когда выписали, врач назначила ещё уколы. Пришлось мне учиться их делать. Егоровна совсем ослабла, сил ругаться со мной у неё уже не было. Она резко изменилась. Внезапно я оказалась умной, хозяйственной и даже красивой. Я её лести не верила, но разводиться с Сашей передумала, всё же полегче стало.

Шло время, Егоровна слегла окончательно. Свекровь тут же перестала приходить к нам каждый день. А мне пришлось уволиться, нельзя уже было оставлять бабушку одну.

И вот тут я забеременела. Не представляете, как мы с Сашей были счастливы! Пять лет ожиданий, надежд и наконец — такая радость. Но счастливы мы были недолго. Я понимала, что мне нужно поберечься, не поднимать тяжести. Но Егоровну нужно было постоянно переворачивать, менять под ней постель, мыть старуху. Я боялась, но делала всё это, а Саша работал почти без выходных, жить нам на что-то надо было. В общем, ребёнка я потеряла. Свекровь меня же ещё и обвинила, мол, никчёмная жена досталась её сыну. Вот тогда Саша впервые накричал на свою мать, но мне легче от этого не стало.

Через полгода Егоровна умерла. А через три месяца я опять забеременела. Вот тут уж муж стал меня оберегать, почти ничего делать не давал, а уж тяжести поднимать — и подавно. У нас родилась Наташа, здоровенькая, слава Богу. Я было обрадовалась, что жить теперь будем спокойно, но поспешила.

Когда Наташе было три с половиной года, у дяди Славы случился инсульт. Его забрали в больницу, а когда выписали, выяснилось, что ему нужен постоянный уход. Свёкор не мог вставать, самостоятельно есть, даже разговаривать. Тётя Таня пришла к нам и заявила:

— Вы должны забрать отца к себе! Я совершенно не могу спать! Он кричит ночью, всё время ему что-то нужно: то пить, то под ним мокро. А меня тошнит, я есть не могу, у меня слабость, голова кружится. Я так и умереть могу, или вы хотите моей смерти?

Я растерялась. Саша пытался уговорить маму остаться с отцом, просил поговорить с Галей и Верой, чтобы они помогали, но тётя Таня стояла на своём. Говорила, что дочкам тяжело, они не могут, а я уже даже уколы делать умею. В общем, дядя Слава переехал к нам. Пять лет я за ним ухаживала, делала массаж, лечила.

Он часто плакал, то от обиды на жену, то от благодарности мне. С тётей Таней видеться отказался — не мог простить ей такого предательства. Мне с ним было трудно, но я любила его, как родного отца.

На похоронах свекровь рыдала громче всех, вот только никто ей не поверил, все в посёлке знали цену её слёз.

Прошли ещё годы. За это время мы построили дом. Дочка наша вышла замуж и уехала жить в город. Недавно я стала пенсионеркой и вздохнула спокойно — теперь уж я буду отдыхать, заслужила. Опять рано обрадовалась. На днях явилась к нам свекровь, ей сейчас уже почти восемьдесят. Пришла и заявила:

— Я теперь буду жить с вами. У Нади опыт есть за стариками ухаживать — и уколы делать умеет, и массаж. Место мне в доме уж найдёте. А мой старый дом продадим, нужно детям Веры и Гали помочь с ипотекой. У вас-то Наташка мужа с квартирой нашла, так что ей деньги не нужны. Давайте, показывайте, где поселите меня.

У меня даже дыхание перехватило, я, чувствуя, что вот-вот из глаз хлынут слёзы, беспомощно посмотрела на мужа. И удивилась. Саша спокойно улыбался. Свекровь, увидев это, тоже расцвела, хотела что-то ещё добавить, но мой муж поднял руку, останавливая мать.

— Подожди, мама, теперь я скажу.

В общем, ушла тётя Таня, опустив голову. К дочкам проситься, которые ни за отцом, ни за бабушкой даже не подумали ухаживать, ни разу не сказали мне спасибо и даже не подумали посочувствовать потере ребёнка. Я смотрела вслед сгорбленной от обиды уходящей свекрови и, знаете, почему-то не чувствовала вины. Совсем…

Мария СКИБА, п. Красный Октябрь Темрюкского р-на, Краснодарский край.

Читайте также. Нелюбимая невестка. Свекровь ликовала, избавившись от меня, а потом готова была на коленях просить прощения.