В СССР сценарии жизни после катастрофы прорабатывались в специализированных лабораториях.
26 апреля во всем мире отмечали День памяти погибших в радиационных авариях и катастрофах. Чернобыльская трагедия забывается. Не так много осталось переживших воздействие радиации. Тем ценнее свидетельства тех, кто работал в зоне аварийной ЧАЭС. Вопреки расхожему мнению, это не только ликвидаторы.
Краснодарец Виктор Лазько — кандидат сельхознаук, занимается селекцией и семеноводством. В 80-х он был научным сотрудником лаборатории радиационно-химической экологии СКНИИФ. Тема, которую разрабатывал с коллегами, называлась: «Ведение сельского хозяйства в условиях применения ядерного оружия».
Не все знают, что аварии на ЧАЭС предшествовала катастрофа на ядерном комбинате под Челябинском. В сентябре 1957-го там взорвалась емкость с радиоактивными отходами. Радиационной атаке подверглись сотни тысяч людей, площадь зараженной территории составила десятки тысяч квадратных километров. Власти старались скрыть этот факт, в результате неграмотных действий людей пострадало еще больше. Но в итоге сделали правильные выводы. В 60-х в СССР были созданы четыре специализированные лаборатории, где прорабатывались сценарии жизни после катастрофы. Одна из них — в Краснодаре. Как раз в ней и работал Виктор Лазько.
Тепловая мощность вырвавшегося из Чернобыльского реактора луча атмосферу буквально прожгла. Радионуклиды разнесло почти по всему земному шару. Зараженными оказались обширные территории: и земля, и воздух, и вода. Виктор Эдуардович изучал воздействие радиации, вел контроль за состоянием почвы, собирал биологический материал.
— Исследования вели сотрудники нескольких десятков НИИ, — вспоминает он. — Каждый специалист занимался изысканиями по своему профилю. В некоторых районах облучение было особенно сильным, отработали алгоритм: один копает, второй грунт выбирает. Приехали на место, и на раз-два, как можно быстрее…
Командировки продолжались до 1992 года. Конечно, со здоровьем проблемы, на пенсию в 53 года пришлось уйти. Но, считает ученый, рисковали не зря. В первые годы после взрыва на ЧАЭС до 90 процентов рекомендаций по сельскому хозяйству, что и как обрабатывать, какие удобрения вносить, давали именно сотрудники краснодарской лаборатории. Это помогло минимизировать последствия для отрасли и здоровья людей.
Слухи про Чернобыль, вспомним, ходили страшные. Яблоки размером с мяч, собаки с тремя головами…
— Яблок не видал, собак не встречал. Для людей они представляли опасность. Их умертвили в тридцатикилометровой зоне в первый же месяц, как вообще всех животных, — объясняет Лазько. — В деревне Житковичи на границе Житомирской области на ферме родился теленок с шестью ногами, но таких причуд природы достаточно и в кунсткамере, которую в Санкт-Петербурге ещё Петр I начал собирать.
В 1986 году превышение радиационного фона фиксировалось в том числе и на Кубани, но слухи о катастрофических последствиях учёный не подтвердил.
— Благодаря отделяющему нас от ЧАЭС расстоянию, концентрация радионуклидов и радиоактивного излучения не достигла сверхзначений, — объясняет он. — Не думаю также, что к нам попали зараженные радиацией вода и пища, представляющие для организма наибольшую опасность. Если бы, к примеру, корова, получившая сильную дозу облучения, попаслась на зараженной травке, а вы съели бы потом приготовленную из нее колбасу… Исход наверняка был бы летальный. Такой сценарий в жизни просто не воплотился, его не допустили, наученные челябинской катастрофой.
Что интересно, применение ядерной энергии Виктор Эдуардович считает обоснованным и неизбежным.
— Ядерная энергия – самая дешевая и безопасная – при соответствующем контроле и подходе, — убежден наш земляк. — Прогресс не остановить и вспять не повернуть. Мы не можем вернуться к лучине, запрягать волов в соху. Технологии совершенствуются опытным путем, методом проб и ошибок. Главное — быть честными и вовремя признавать ошибки.
Светлана Лазебная.