Это не тот музей, где нужно говорить шёпотом. Здесь общаются, а любой предмет можно подержать в руках.
Краснодар с лёгкой руки писателя Виктора Лихоносова, называют маленьким Парижем. Но мало кто знает, что казаков и Францию объединяет не только метафора, но и весьма неожиданный предмет — подстаканник. Какая связь? В центре краевой столицы, на улице Гоголя, стоит двухэтажный старинный особняк. Сегодня там живут обычные горожане. А одна из хозяек, Ольга Кузнецова, создала в своей квартире Клуб-музей «Субъект культурного наследия». О том, как связаны предметы, люди и страны, хранительница музея рассказала «Моей Околице».
Пить по-казачьи
Краснодар называют «маленьким Парижем», и это неспроста. Здесь есть своя «Эйфелева» — Шуховская башня, кладбище Пер-Лашез сравнивают со Всясвятским, улица Красная напоминает Елисейские поля. Автор топонима — классик кубанской литературы Виктор Лихоносов. Так он назвал в своей книге Екатеринодар конца XIX — начала XX в. (В Краснодар город был переименован в 1920 году).
Особняки, построенные на рубеже веков — украшение современного города, его колорит и история.
К их числу относится и двухэтажный дом на улице Гоголя, 107 (до революции улица носила другое имя — Полицейская). Он наделён статусом ОКН (объект культурного наследия). Снаружи может показаться невзрачным, но стоит войти…
Свою квартиру в этом доме историк, коллекционер, владелица коллекции антикварных предметов быта Ольга Кузнецова превратила в клуб-музей. Это не тот музей, где нужно говорить шёпотом. Здесь общаются (ведь это клуб!), а любой предмет можно подержать в руках.
Интрига с блеском
Без упоминания Франции рассказ хозяйки не обходится. Мостик воображения перекидывает нас ко временам Отечественной войны 1812 года.
Из хроник известно, что французов весьма впечатлили казаки корпуса генерала Платова. Бравые, бородатые, стремительные, они разогнали течение местной жизни и оставили после себя слова и понятия, вошедшие в обиход французов. Например — бистро. Легенда о возникновении увековечена мемориальной табличкой в ресторане Mère Catherine на Монмартре: здесь во время оккупации 1814–1815 годов русские подгоняли гарсонов криками «Быстро!», и владелец превратил это слово в название нового типа заведения с ускоренным обслуживанием.
Интригу с блеском держат доблестные подстаканники.
— По легенде, и подстаканник родится в том же походе, — рассказывает Ольга Кузнецова. — Казаки были охочи до чая, у каждого имелся запас заварки. Приучили к чаю и французов. Как известно, пьют его горячим. Но держать стаканчик без ручки (а распространены в то время были такие), горячо! Казаки смекнули. За отсутствием кружек, оплетали стаканы гибким подручным материалом, будь то прут или шнурок из толстой кожи. Изящество и функционал изобретения оценили ремесленники. И пошли подстаканники в народ, перешагивая границы, завоёвывая новые страны, трансформируясь и совершенствуясь.
Долой неравенство!
Самый старый подстаканник в коллекции Кузнецовой — из первых, которые начали изготавливать промышленным способом, датирован первой половиной XIX века. А всего в коллекции «Знатный подстаканник» больше 600 предметов. Они делятся по эпохам/производителям/материалам. Объединяющее начало монументально. Как не пафосно, но подстаканник — символ и отражение истории общества. Подстаканники точно также эволюционировали и даже… поучаствовали в фем-революции.
Чай считался напитком мужским. Ну в самом-то деле, даме хлебать из стакана не комильфо. Женщинам прилично было пользоваться фарфоровой чашечкой. И это неравенство исправил подстаканник. В торговых каталогах второй половины XIX века уже встречались подстаканники дамские.
В раннем СССР металлическую подставку для защиты рук ошибочно причислили к излишествам вроде фарфоровых чашек и хрустальных бокалов, но быстро ошибку осознали. Подстаканник вернулся и на десятилетия воцарился в быту. Советский алюминиевый подстаканник в коллекции Кузнецовой правит бал, он представлен разными формами, производствами, в том числе навсегда утраченными, кустарными.
Как счастье свалилось?
Где подстаканники — там и предметы сервировки. Коллекция русского антикварного стекла, чайницы, фруктовницы, сахарницы, вазы. И, конечно же, чайные куклы, самоварные куклы-грелки… Среди экспонатов антикварной мебели — шкаф, изготовленный в 1903 году, письменный стол выпуска начала 20-х, суперпопулярный в 30-е шкаф «Мать и дитя»…
— Меня часто спрашивают: «Как вы это всё собрали?», — улыбается Ольга Викторовна. — Если ты интересуешься предметом, он сам тебя находит. Порой анекдотично.
Однажды подстаканник свалился Кузнецовой на голову. Шла мимо многоэтажки, а в квартире на каком-то этаже ссорилась пара. Били посуду и швыряли в окно что не жалко… Выбросили и подстаканник.
Она подобрала. Всю жизнь подбирала. На пенсии могла спокойно жить в благоустроенной квартире. Но, увидев выставленную на продажу квартиру в дворянском особняке, приняла решение о переезде.
— У моих предков был такой большой дом с историей, и мне тоже захотелось оставить материальную память. Так, чтобы и других тронуло.
Проект стал семейным, помогала внучка, художница София Кузнецова. Идея просто показывать людям интересности трансформировалась в просветительский и культурный проект с арт-площадкой во дворе. Там проходят выставки, пленэры, вернисажи. Концепция совпала с «салонными» тенденциями начала ХХ века. Если вы хотите окунуться в атмосферную богемную обстановку — вам сюда.
Кто там жил?
Кстати, Ольга Кузнецова постаралась восстановить историю жителей особняка, построенного в Екатеринодаре на ул. Полицейской. Выяснилось, что судьба многих драматична.
Первой хозяйкой была дворянка Евлампия Ивановна Жордания. Вероятно, фамилию получила от мужа. Род известен: Ной Жордания в 1918-21 годах был председателем меньшевистского правительства Грузии. После эмигрировал во Францию, умер в эмиграции. Сведения о екатеринодарских Жордания утеряны. В 1918 году фамилия фигурировала в документах на расселение. Евлампию Жордания и её сыновей из дома выгнали, как сложилась их судьба, неизвестно.
Уплотнённая жилплощадь пережила ещё несколько смен жильцов. («Серединным», также досталась трагическая участь — в 30-х гг пропали в репрессиях).
По воспоминаниям старожилов, в 60-х годах прошлого века в маленькой угловой комнатке, бывшей кладовой на первом этаже, жила жена священника. Батюшку (имя неизвестно), когда начались гонения на священнослужителей, предупредили о скором аресте. Он перекрестил матушку и ушёл вместе с сыном. Куда — неизвестно. Осталась женщина одна. Жила в сарае, терпела голод и лишения. Люди научили как и у кого попросить угол… Так и прожила матушка в каморке, доставшейся из милости, до конца дней одинокая.
Светлана Лазебная.