Каждые 20 минут один человек в России узнает о том, что у него рак крови. Онкологические заболевания, к несчастью, не щадят и детей. Иногда единственным шансом на спасение является трансплантация костного мозга (ТКМ).
В 2017 году в России был создал Национальный регистр доноров костного мозга. Он носит имя Васи Перевощикова – мальчика, которому донора так и не нашли. Слишком много показателей должно совпасть, вероятность встретить генетического двойника – 1 к 10 000. Так что, можно сказать, ведущий инженер Тихорецкого районного управления магистральных нефтепроводов (филиал АО «Черномортранснефть») Евгений Халанский попал в число избранных. Он рассказал о том, как донорство изменило его жизнь.
Генетический двойник
Стать потенциальным донором довольно легко.
— На работе объявили, что можно сдать кровь и, возможно, стать донором костного мозга. Профсоюз вызвал специалистов. И я сдал. Потом была долгая, на два года, пауза, обычная жизнь – семья, работа. И вдруг в мае прошлого года звонок: «Есть совпадение! Человеку нужен ваш костный мозг. Вы не передумали?» – вспоминает Евгений.
Требовалось уточнить некоторые параметры. Евгений побывал в краснодарском офисе клиники «Инвитро», затем на день слетал в Санкт-Петербург, сдал комплекс анализов, прошел углубленное обследование. По всем пунктам подтвердилась уникальная совместимость с реципиентом (человеком, которому предполагалось пересадить костный мозг). Тогда впервые прозвучало определение «генетический двойник». Евгений стал ждать вызова на операцию.
— Было немного страшно, – признается он. – Пугало незнание того, что ждет. Поделился с отцом. Он полностью поддержал меня: «Сынок, все правильно. Представь, как ты будешь чувствовать себя, если откажешься? Будешь возвращаться к этой истории всю свою жизнь».
В аэропорту Санкт-Петербурга встретили как ВИП-персону. Поселили в гостинице (ждали результатов теста на ковид). Потом положили в одиночную палату. И снова спросили: «Вы согласны? Еще можно выйти из регистра».
– Но как я мог? Я знал, что человека готовили к трансплантации, «убивали» его иммунитет, чтобы заместить моим. Пару дней меня готовили. Рассказали, что есть два способа забора клеток костного мозга. Чаще клетки берут из крови. Это занимает больше времени. Для этого за несколько дней до донации донору делают инъекции. Специальный препарат «выгоняет» кроветворные клетки в периферическую кровь, после чего их забирают. Второй способ быстрый – забор клеток непосредственно из тазовой кости с помощью иглы. Дали наркоз, я поспал, проснулся – и все.
«Брат, обопрись на меня!»
— Я проснулся после операции и сразу увидел, что я не один, – описывает он свои ощущения. – С интересом и симпатией на меня смотрел сосед по палате, мужчина средних лет. «Хочешь пить? Съешь что-нибудь?» – спросил. Познакомились. Судьба свела нас вместе, а в жизни мы как разные полюса батарейки. Я – донор, а он – реципиент. Оказалось, что Дмитрий тяжело болен, «вытащить» его может только трансплантация костного мозга. Он перенес уже две. Первую неудачно, вторую – пока непонятно. В стационаре он находится под наблюдением. И с надеждой. Дело в том, что после пересадки вся иммунная система заменяется на донорскую целиком. И вот эта замена – процесс долгий и постепенный. Я знал, что два года донор и реципиент ничего не могут знать друг о друге: анонимность сохраняется в силу психологических и этических причин. Вот и Дмитрий не знал ничего о своем доноре, но смотрел на меня, как на сверхчеловека.
Сам Евгений таковым себя не ощущал. Встал с кровати, вначале неуверенно. Дмитрий тут же подскочил: «Брат, обопрись на меня!» Доктор осмотрел, отклонений не обнаружил. Анализы в норме. Уже на следующий день Евгений гулял по больничному парку.
— Ушел подальше от всех, – рассказывает он. – После операции со мной поделились минимумом информации, которая была разрешена. Я узнал, что стал донором для девочки семи-десяти лет.
Евгений был тронут этой информацией. Может, потому, что сам папа? Дочке Виталине семь, сыну Даниилу – три. И стараться не пришлось, чтобы представить, как ждали родители больной девочки подходящего донора. И наконец-то дождались.
Как стать счастливее
На больничном ведущий инженер Евгений Халанский был всего неделю. Вернулся «какой-то не такой». Все заметили – и коллеги, и знакомые. Конечно, когда он рассказал, где был, начались расспросы. Да он и сам хотел объяснить.
— Многие думают, что ТКМ – это когда берут огромную иглу, всаживают в позвоночник и высасывают спинной мозг, – смеется Евгений. – Никакого отношения к донорству это, конечно, не имеет. Костный мозг – это орган кроветворной системы, ткань внутри кости, и он отвечает за процесс кроветворения и выработки иммунных клеток. То, как костный мозг добывают, даже отдаленно не похоже на фильмы ужасов. Еще популярный вопрос: «Сколько за это платят?» Нисколько! Донорство костного мозга безвозмездно во всем мире. Также интересуются: «Зачем тебе это надо?» Объясняю, что вот есть девочка, она больна, может умереть. Помочь ей может донор. Больных детей много, а доноров пока мало.
Через месяц после трансплантации Евгению позвонили: костный мозг, пересаженный девочке, приживается. После этой новости ему захотелось танцевать.
Прошло уже более полугода. И Евгений признается:
— Я стал больше и сильнее любить. Любовь прибавляется! К жене Соне, к сыну и дочке, к неизвестной девочке семи-десяти лет. К жизни!
Оказывается, это неспроста. После донации человек становится счастливее – к такому выводу пришли авторы исследования «Качество жизни неродственных доноров костного мозга». Проводилось оно в Японии с участием 565 доноров. Каждый ответил на вопросы анкеты – накануне донации, через неделю и через три месяца. Анкета позволила оценить общее состояние здоровья, наличие болей, эмоциональное состояние, социальное взаимодействие, душевное здоровье и др. Доноры с самого начала были «избранными»: показатели у них превышали среднеяпонский уровень. Через три месяца начальный уровень был серьезно превышен. Особенно благотворной донация оказалась для душевного здоровья. «Эти результаты – неплохая реклама донорства», – писали в газетах.
Евгений проводил свое личное исследование.
— Есть те, которые говорили: «Женя, молодец, это потрясающе, я тоже хочу стать донором». И те, которые пожимали плечами. Соотношение – 50/50. И это неплохая пропорция: каждый второй не просто вник в проблему – он готов сдать кровь и войти в регистр доноров костного мозга.
Каждый способен спасти чью-то жизнь
Вся информация о нуждающихся в пересадке и потенциальных донорах собирается в едином банке данных – в Национальном регистре доноров костного мозга им. Васи Перевощикова. Специалисты регулярно приезжают в Краснодарский край с лекциями и донорскими акциями. Помогают им представители Русфонда (Российского фонда помощи) – готовят пресс-релизы для СМИ, рассылают письма в вузы, главам муниципалитетов, депутатам, на предприятия. Цель – привлечь внимание к проблеме, побудить людей к вступлению в регистр. Ведь почти каждый из нас способен спасти чью-то жизнь, став донором.
Поддерживает движение еще один важный партнер – сеть клиник «Инвитро». С регистром сеть сотрудничает давно, на безвозмездной основе. Любой желающий может прийти в офис «Инвитро», заполнить анкету, сдать кровь на типирование (исследование набора генов, отвечающих за тканевую совместимость). Дальше – ждать вызова на операцию в Санкт-Петербург или Москву.
Совсем скоро все виды трансплантаций костного мозга будут проводить и в Краснодаре. На базе Детской краевой клинической больницы строится новый корпус больницы. Там разместятся отделения высокотехнологичной хирургии и новое отделение онкогематологии. Будет там и отделение переливания крови со станцией хранения и консервации стволовых клеток для ТКМ. Потребность в донорах вырастет.
Светлана Лазебная.