29 марта, 16+

Всё ради детей: три истории о силе материнской любви

В День матери читатели «Моей Околицы» делятся воспоминаниями о бескорыстной жертвенности, нежности и доброте.

Год за килограмм

Олег Иванович Лаврецкий — ветеран гражданской авиации, живёт в станице Северской. В паспорте у него неправильная дата рождения и связано это с тайной, которую долгое время хранила вся семья.

— Официально я родился в 1941-м. Но отыскалась старая фотография-опровержение. На снимке я младенец, на обратной стороне написано: «1 мая 1940 г». Как так вышло? Это история, которую в семье десятилетиями хранили в строжайшей тайне. Дело в том, что в 43-м, когда немцев выбивали из нашего района, в бомбёжках, суматохе, потерялась моя метрика. Новые документы выправляла тётя, она и ошиблась. А где была мама? Это очень печальная история.

Оккупанты, уходя, станицу ограбили. Люди голодали. В пищу шли семена, трава… Я, маленький, от голода плакал. Мама с ума сходила, но кормить меня было нечем. Через знакомых ей как-то удалось купить 10 килограммов жмыха. Но радость была недолгой. За мамой вскоре пришли. Получила она срок: 10 лет лагерей — по году за килограмм. Тот жмых оказался краденым, его вынесла с маслозавода работавшая там женщина. Ей дали 25 лет лагерей, её судьба неизвестна.

Мама, Анна Ивановна (девичья фамилия Човник), отбывала срок в Новороссийске. Мы с бабушкой ездили к ней на свидание. Мама целовала меня и плакала, я был весь мокрый. К счастью, в честь Победы вышла амнистия, маму выпустили. Она вернулась домой с судимостью — страшным пятном на репутации учительницы. Тюрьма сильно усложнила её жизнь.

Став отцом, я понял, что это такое — переживать за своего ребёнка. Мне не пришлось пережить и сотой доли испытаний, через которые прошла моя мамочка. Я всегда буду помнить её и благодарить.

Имя в подарок

Иногда и войны не нужно — судьбы ломают нездоровые зависимости. Вот история Андрея (фамилию просил не называть).

— Однажды я прочел заметку о пожилой женщине. Журналист приметил её на вокзале. Сидела она на лавочке: ноги поджаты, чтоб не мешать пассажирам. Руки спрятаны в рукавах пальто – как в муфточку. Лицо очень приятное, глаза синевы невероятной. Решил журналист время скоротать, подошёл с разговором: «Далеко ли вы, бабушка?» — «Ой, далеко, в тюрьму, к сыну». Развела бабушка руками – а кистей-то нет! «На выпивку сын просил денег, — объяснила. — А у меня не было, вот он и осерчал, рученьки-то мне и отрубил…» Мама дала мне ту газету и сказала: «Вот чего я боюсь, Андрюша…».

15 лет назад я был наркоманом. Не учился, не работал, из дома всё тащил. У соседей, друзей воровал. Всё шло к непоправимому. Я прочитал заметку и меня как ошпарило. Расплакался. Мама меня, 20-летнего лба, гладила по голове, жалела как в детстве… Я захотел «слезть», но не мог. Деньги, которые мама насобирала на реабилитационный центр, я украл. Потом меня спасали от передозировки и чудом откачали. Отец сказал, что я уже не человек, бесполезно, но мама меня не бросила.

Важно было «оборвать якоря». Дистанционно, не глядя, она купила домик на хуторе в Краснодарском крае. Вода в колодце, удобства на улице, печка дровами топится. Зато в соседях три старушки и до ближайшей станицы 20 км. А мы жили в Якутске, мама работала в мэрии, отец руководил отделом в крупной госкомпании. Отец не верил в меня и не хотел уезжать из родного города, терять хорошую работу, но он любил маму…

Везли меня, как багаж, я не соображал ничего. Первое время сидел под замком. Желание сбежать и найти, чем уколоться, было очень сильным. «Очищение» заняло год. Огород, заготовка дров, ремонт… Труд помогал, физическая усталость глушила желания. Сейчас у меня всё хорошо. Жена, дочка, работа. Дочку я назвал Татьяной, в честь мамы, которая меня спасла своей любовью.

Чай от «забастовщика»

90-е годы не зря называют «лихими». Это было время, памятное большинству нищетой и невозможностью купить самое необходимое.

— Сестра училась в школе, а я стала студенткой, поступила на бюджет — удача. Но стипендия — слёзы. Моё образование — целиком заслуга мамы, «тянувшей» меня все пять лет. Чего это стоило ей? А я вам расскажу, — говорит Светлана Якимова. — Колхозы разваливались, поля зарастали бурьяном. Так было всюду, и моя родная станица не стала исключением. В то сложное время некоторые мужчины объявили реальности «пьяную забастовку». К сожалению, в числе «забастовщиков» оказался и мой папа.

Зарплату никому не платили. Мужчины собирались вечерами, ругали правительство и пили самогон. Жёны в это время пытались выкрутиться, брались за любые подработки. Мама, после того как сократили её «интеллигентную» должность, осталась на производстве рабочей. На станке, часто в две смены… Платили немного, но хоть что-то! Домой приходила без сил, готовила ужин и валилась спать.

Однажды папа пришёл ночью навеселе, глядя на спящую маму, растрогался. Заварил чай. Стал будить: «Таня, я тебе чаю наколотил!» Представьте чувства мамы. «А? Что?!» — «Я тебе чаю наколотил!» Толкнула его. Сильно. Папа собой тумбочку разбил и торшер. Утром, с распухшим лицом, пошёл на остановку, и вахтовый автобус проехал мимо — коллеги не узнали! Конечно допытывались потом: «Что случилось?!» Он отвечал не без гордости: «Жинка побила! Заслужил…» Бланши свои носил как медали. После того «чая» всё изменилось. Отец забыл о вечеринках, нашёл новую работу. Мы не пропали, семья выстояла — благодаря моей стойкой маме.

Светлана Лазебная

Читайте также