Из писем читателей «Моей Околицы» — свидетелей Великой Отечественной войны.
Родился я в семье служащих. Мама заведовала столовой, а папа работал в политотделе. Кроме того, у него была комсомольская нагрузка — он фотографировал передовиков совхоза «Кубань», и их портреты красовались при входе в парк.
Совхоз наш прославился после войны: в 1948 году режиссёр Пырьев снял фильм «Кубанские казаки». Миллионы жителей СССР вдохновлялись примером наших тружеников. На доброе кино в моих воспоминаниях похожа довоенная жизнь. А война – как кадры кинохроники. Много в ней страшного, драматичного. Памятными эпизодами я хочу с вами поделиться.
Мама научила меня читать в возрасте трёх лет. В совхозном детском саду я читал детям сказки. В 1940 году пошёл в первый класс школы. Комендант наших корпусов (рабочие жили по 10 семей в корпусе) дала мне, октябрёнку, задание ухаживать за цветником. Мы вместе со Светой Мордовиной справлялись отлично.
Когда началась война, отец ушёл на фронт, а нас с мамой и коровой Диной друзья отца перевезли в хутор, где нас приютил дед Балыба. Однако и туда пришла война. Наши войска отступали. И, во время передислокации, забыли, как я подумал, пулемёт «Максим». Я вытащил его из грязи, вымыл. Ужасно огорчился, когда тем же вечером за пулеметом приехала машина. Дед Балыба показал на меня: «Это малец куда-то его определил». Пришлось признаваться: «Стоит под навесом, чтобы не пылился». В награду за честность получил я несколько кусков сахара.
Потом хутор заняли немцы. Внимание мое привлекала телега, накрытая брезентом. Когда рядом никого не было, я осмелился посмотреть, что там. К моему восторгу оказалось, что противотанковые гранаты! Одну я вытащил, стал рассматривать, обнаружил крышечку, постарался её открутить. Дёргал-дёргал, и вдруг щелчок и оглушительный взрыв! Осколок вонзился мне в лоб, ещё семь попали в левую ногу. Немцы вопили: «Партизаны!» А мама кинулась меня спасать. Облила раны керосином и я отключился. Как-то она взгромоздила меня на велосипед и повезла к бабушке, которая была врачом. Какое-то время я жил у нее, выздоравливая.
Бабушкин двор был на два дома. Соседями нашими были Медведевы – хозяйка и ее дети: Шура, Катя и Григорий. Взрослого Григория все звали просто Гришкой — при немцах он служил полицаем. Однажды соседка сообщила, что Гришка повезёт на расстрел эвакуированных евреев. Я рассказал об этом другу Вите Федоренко, и мы решили Гришку проучить. Набрали камней в карманы и отправились в засаду к яме, где лежали тела убитых раньше.
Ждали долго. Наконец, появился Гришка. На повозке, связанные одной верёвкой, сидели трое взрослых и дети, мальчик и девочка нашего возраста. Взрослые просили Гришку отпустить детей, но тщетно. Подъехала легковушка. Вышли из нее немцы, достали оборудование, чтобы снимать расстрел на плёнку. Гришка, позируя, дал очередь из пулемета, люди упали, увлекая друг друга… Свой план мы не осуществили. Это была бы верная смерть – кидать камни в Гришку с немцами. Когда все уехали, мы подошли к яме. Девочка была ещё жива и просила пить. Мы принесли в ладошках воду из родника, но она вскоре умерла.
Когда война закончилась, Гришку посадили на 10 лет, а его сестра Шура от позора уехала Туапсе.
В 1943 году, после того как выгнали немцев, началась кампания «Всё для фронта, все для Победы!». Лошадей и тракторов не было, пахали на коровах. Я был погонщиком нашей коровы Дины. Мы пахали, сеяли и убирали урожай.
В июне 1945 года по хутору проехал верховой, собирая жителей на сход. Пришли все, кто смог. Нас, мальчишек и девчонок, построили в ряд, и председатель колхоза Савелий Петрович Бирюков вручил нам медали «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.».
На воротах моего двора висит табличка: «Здесь живёт ветеран Великой Отечественной войны». Мне 91 год.
В.Г. Гостев, х. Северин Краснодарского края.