«Учу басни берегите что оставила мама»: такую телеграмму во время стоянки поезда на каком-то полустанке в Литве, отправляла нам мама в 1989 году. Сотрудница почты прочла, задумалась. Крепко задумалась. А поезд ждать не будет. Мама нервничает. Сотрудница тоже. И не понятно, кто больше.
— Я… Конечно… Извините. Но зачем вы учите басни?!
— А вам какое… Нравятся! Обожаю! Басни!
Сотрудница пожала плечами. Приняла текст странной русской в работу. Мы получили ту телеграмму.
За неделю до… мы похоронили бабушку. Мама плакала, плакала, плакала. И тут тётя Клава (мамина сестра) прибегает.
— Таня, турпоездка в Литву! Копейки! Поехали!
Мы все дома решили, мама должна поехать. Она сопротивлялась. Но нас трое. И тётя Клава. Снаряжались впопыхах. Собрали денег. Мама достала наряды из шкафа. Едва закрыли дорожный «дипломат». До самого приезда машины на вокзал что-то жарили. И всё было суетно и бестолково. Посадить в вагон наших путешественниц должен был муж Клавдии Иннокентьевны.
Приехал с отчётом для папеньки:
— Бегали по перрону: где «голова», где «хвост»… Твоя раззява продукты забыла из машины взять.
А мы не удивились даже. Куда уж. Мама в Литву увезла ма-а-аленький школьный «дипломатик» сестры. С учебниками, дневником, невыученой басней. (Сестре как раз задали). Нам оставила дорожный, почти чемодан. С припрятанными деньгами и всем, что в дорогу собрала, включая нижнее бельё.
Мы жутко переживали. Денег бы отправили, но куда? Не было маршрута. Сбор «по тревоге»… Тургруппа была из 20 человек. Вошли в положение. В поезде нашлись для мамы и тапки, и другое. Денег заняли. А потом и ещё раз заняли. К русским тогда уже не очень относились. Не продавали, например, в магазинах ничего. А маме — запросто. Те, кто ехал с расчётом дефицит урвать — не урвал. Потому «бесполезные фантики» ей легко в долг давали. Говорю же, она была особенная, людям она нравилась. Рассказывала, как гуляла, кажется в Вильнюсе, и встретила панка! С ирокезом! (У нас ещё таких не было). Разговорились, оказался нормальным парнем.
Ира, сестра, отказывалась идти в школу. Как туда идти без всего? Она рыдала. Горько, безудержно. Папа написал записку для классной про путаницу с «дипломатами». У учителей был праздник души какой-то, они сильно смеялись и щедро ставили Ире пятёрки. Горстями раздавали. Пихали буквально.
— Когда твой дневник приедет из Литвы… Ха-ха-ха! Внесём. А в журнал ставлю. Тебе «пять»! А ты удивилась, когда поняла? Ха-ха-ха…
Ира конечно подустала пересказывать подробности, зато профит.
А мама вернулась… Мы не ожидали, что с двумя баулами. А там, а там… Классные вещи, духи, то и это. Главное, глаза изменились. Не тусклые от горя, а живые, с задоринкой. Поездка удалась. А вот тётя Клава приехала налегке — раз. За время вояжа дома украли забор — два! Ага! Забор! Накануне привезли металлические секции. И ночью их спёрли. Дома были муж и два сына, собака гавкала, но мужчины поленились пойти глянуть…
«Учу басни» — наш семейный мем. До сих пор так говорим, описывая растерянность крайней степени.
— Ну ты что-то решила, Свет?
— Учу басни.
— Понятно…
Светлана Татьянина, г. Краснодар.