После работы я, как обычно, забрала четырёхлетнюю дочурку Олечку из детского сада.
Зашли в торговый центр купить чего-нибудь к чаю. Дочь росла очень подвижным озорным ребёнком. Дома её называли по-разному: прабабушка — Смородинкой за чёрные, как смоль, глазёнки; бабушка — Волчком, от слова «юла»; соседи — Сорванцом. Если она выходила во двор, то от её проделок часто плакали даже мальчишки.
Возле дома была детская площадка. Чтобы спуститься с неё, нужно было пройти тридцать шесть ступенек. Оля, конечно, никогда этого не делала. Она смело прыгала вниз с трёхметровой высоты, разбивая колени (которые никогда не заживали) в кровь. Постоянно ходила с зелёными «фонарями» на коленках, которые были видны за версту. Поэтому в магазине я крепко держала её за руку, чтобы чего-нибудь не натворила. Но пока я складывала продукты в корзину, она поймала момент — и улизнула. Не прошло и минуты, как я заметила, что её рядом нет.
У входа в магазин стоял охранник. Я обратилась к нему за помощью. Мы обошли весь магазин, но её нигде не было. От волнения я покрылась потом.
И тут, на противоположной стороне зала, я увидела женщину, державшую на поводке огромного дога. Женщина резко дёрнула — и поводок остался у неё в руках. Собака вырвалась и стала бросаться на людей. Укусить она не могла — на ней был намордник, но она была такой огромной, что сбивала людей с ног. В магазине поднялся крик, а мы бросились к месту происшествия.
Охранник попытался подойти к собаке и успокоить её, та оскалила зубы и приготовилась к прыжку. Хозяйка растерялась. Дог двинулся к отделу с хозяйственными товарами и уселся в проходе, блокируя выход. Оставалось только обратиться в милицию.
Вдруг из цинкового бака появилась голова моей Олечки. Она протянула руку к ошейнику, наклонилась к уху собаки и что-то прошептала. Пёс навострил уши. В магазине повисла гробовая тишина. Оленька, ухватившись за ошейник, ловко взобралась псу на спину. Собака легла на пол, вытянула лапы, положив на них морду. Подошла хозяйка, пристегнула поводок.
Посетители магазина дружно зааплодировали. Оля увидела меня и бросилась в мои объятия.
— Доченька, что же ты сказала собачке?
— Когда я плохо себя веду, папа мне всегда шепчет: «Веди себя прилично». Вот эти слова я ей и сказала.
А теперь я расскажу историю, связанную с младшей дочерью, Ирочкой.
С утра баба Катя хлопочет на кухне, готовит завтрак. Рядом с ней внучка Иришка.
— Бабушка, можно я тебе помогу?
— Конечно, внученька. Я уже совсем старенькая стала. Смотри, сколько глубоких морщинок у меня на лице…
— Бабушка, а у меня тоже морщинки?
Иришка поднимает подол платьица, сгибает ножку в колене и показывает пальчиком на складочки.
Баба Катя улыбается, гладит внучку по голове.
— Но ты не волнуйся, бабушка, что у тебя такие глубокие морщинки. Мне сейчас четыре, а скоро будет вот столько! — и оттопыривает пальчики на обеих руках. — Я вырасту, научусь плавать и не буду бояться никакой глубины. Вот тогда и спасу твои морщинки! А ты, моя бабулечка, будешь жить долго-долго, потому что я очень-очень тебя люблю!
Т.Н. Петрищева, п. Светлый Путь Ленина краснодарского края.