29 марта, 16+

Такое не забывается

«В каждом сердце живет Победа» — спецпроект газеты «Моя Околица» к 75-летию освобождения Краснодарского края от немецко-фашистских захватчиков.

Фото: skaramanga-1972.livejournal.com

Лето 1942 года… В нашем хуторе — ни одного взрослого здорового мужчины, остались только женщины и старики. Они и взвалили на себя весь тяжелый сельский труд: пахали, сеяли, собирали урожай, таскали тяжеленные снопы на колхозный ток.

Мы, детвора, готовились к школе. Конечно, ни у кого не было ни букварей, ни бумаги, ни чернил, но мы так мечтали поскорее начать учиться!  Но накануне 1 сентября нам объявили, что школу закрыли по приказу оккупационных немецких властей. К тому времени враги заняли почти всю территорию Кубани. А в конце сентября и по улицам нашего хутора загрохотали грузовики с немецкими солдатами.

Всех хуторян согнали на центральную площадь. Там комендант-немец через переводчика объявил, что за порядком на хуторе отныне будут следить назначенные им полицаи — наши же, хуторяне, избежавшие призыва в Советскую армию по состоянию здоровья — Ткаченко и Тарасенко.

Немецкие солдаты, словно саранча, налетели на наши дома и давай грабить. Перерезали всех кур, гусей, свиней, набили доверху свои грузовики съестными припасами, и укатили довольные. Помню, как по улице снежинками кружили птичьи перья, как в голос плакали женщины. Немцы потом заявлялись грабить каждую неделю, как по расписанию.

Наши полицаи — «новоиспеченные руководители», как назвала их моя мама, немедленно принялись руководить. Но они, как и все хуторяне, очень боялись, что немцы своим грабежом доведут нас всех до голодной смерти, и потому разрешали нам прятать по домам колхозную пшеницу и кукурузу.

Немец-комендант в сопровождении переводчика удостоил нас своим визитом в январе 1943-го. Осмотрел колхозную кошару и велел на следующий день явиться всем грузить наших овечек для отправки в расположение немецких войск. Какого же было его, да и наше,  удивление, когда наутро ни одной овцы в загоне не было! Ох и разозлились же немцы! Я-то знала ответ на загадку исчезновения овец: накануне ночью разыгралась страшная метель, а мама моя перекрестилась и сказала: «Спасибо тебе, Боженька, все следы замел». Оказалось, нашего чабана полицаи надоумили увести отару и спрятать ее в глухом лесу. Так уцелели наши овечки.

Конечно, после этого случая немцы разозлились пуще прежнего. Снова собрали народ на площадь и пригрозили расстрелять всех хуторян, если завтра к утру те не пригонят немцам всю свою домашнюю скотину. Что нам оставалось? Наутро хозяйки повели своих коров, телят, бычков. Бедные животные мычали, упирались, женщины горько плакали. Двое немецких верховых погнали наше стадо, а мы молча стояли, глядя, как наши кормилицы-буренки исчезают в зимнем тумане.

Дня через три внезапно начали возвращаться по дворам молодые телки и бычки — приходили, тыкались мордами в ворота. Оказалось, стадо пригнали, а немцев к тому времени след простыл: так драпали от советской армии, что не до коров им было. К сожалению, почти все дойные коровы куда-то бесследно исчезли, вот и наша Зорька тоже домой не вернулась.

Вскоре прошел слух, что наших коров прибрали к рукам жители ближних станиц и хуторов. Моя мама решила во что бы то ни стало Зорьку отыскать и вернуть. Выпросила колхозную лошадку и стала на ней объезжать все окрестные селения. Две недели она каждый вечер возвращалась уставшая, голодная, заплаканная. А потом в одном селе кто-то рассказал ей, что в одном из дворов внезапно появилась корова. Мама бросилась туда. «Знать ничего не знаем, это наша корова!» — заявили хозяева подозрительного дома. И тут мама как закричит во весь голос: «Зоря-а-а!». А из сарая в ответ — громкое «Му-у-у». Мама, оттолкнув хозяев, ворвалась внутрь и бросилась на шею нашей Зорюшке. А у той — слезы из глаз, до того коровка рада была видеть настоящую хозяйку. Вот так и вернулась к нам наша кормилица.

Вскоре наступила весна. Чабан пригнал обратно всех до единой спрятанных овечек. Жизнь в хуторе начала налаживаться. Нашего чабана призвали на фронт. Уезжая, он сказал жене и четырем дочерям: «Не плачьте! Я дойду до Берлина и вернусь к вам с победой!». Но он не вернулся — через год семья получила похоронку.

Когда война окончилась, наших полицаев судили за службу немцам. Суд города Лабинска приговорил каждого к 10 годам заключения.

М.М. ЗАСЛАВСКАЯ, пос. Мостовской, Краснодарский край.

Фото: skaramanga-1972.livejournal.com

Фото: skaramanga-1972.livejournal.com

Фото: fotki.yandex.ru

Читайте также:

«Помог детям выжить» 

Крылатые «солдаты»

«Молоко для бурёнки»

Читайте также